Щит и меч революции

---

1900-1917

---

Авторы - А.И.Алексашкин, А.М.Пушкарный

---

Ярославская ЧК. 1918-1922 годы

---

     После Октябрьского переворота и ареста Временного правительства партия большевиков сформировала на Втором Всероссийском съезде Советов свое правительство — Совет Народных Комиссаров (СНК). В его составе не было ведомства, которое выполняло бы функции органов государственной безопасности. Однако обстановка в стране к декабрю 1917 года крайне обострилась. Практически все политические партии за исключением левых эсеров настороженно и даже враждебно отнеслись к сосредоточению всей власти в руках большевиков. Меньшевики и правые эсеры создали «Комитет спасения Родины и революции», который выступил против «диктатуры пролетариата». Кадетская партия образовала «Союз защиты Учредительного собрания». 

     В это же время вспыхивают и вооруженные антибольшевистские выступления. Корнилов и Каледин на Дону, Дутов на Урале подняли казачество на борьбу с новой властью. Возникли первые очаги братоубийственной войны. Большевики ответили на это декретом «Об аресте вождей гражданской войны против революции». Согласно декрету местные советы должны были установить особый надзор за партией кадетов, а членов руководящих учреждений партии кадетов арестовывать и предавать суду военного трибунала. 

     18 декабря 1917* ( Здесь и далее даты указаны по новому стилю.)года была перехвачена телеграмма Малого совета министров бывшего Временного правительства, призывавшая всех чиновников к саботажу во всероссийском масштабе. В связи с создавшимся положением вопрос о возможной забастовке служащих 19 декабря 1917 года вынесли на обсуждение Совнаркома, который поручил Ф. Э. Дзержинскому «составить особую комиссию для выяснения возможности борьбы с такой забастовкой путем самых энергичных революционных мер, для выяснения способов подавления злостного саботажа». 20 декабря 1917 года на заседании правительства был заслушан доклад Дзержинского об организации и составе этой комиссии. Возглавил ее коллегиальный орган (позднее он получит название коллегия ВЧК). Членами комиссии стали видные деятели большевистской партии во главе с Ф. Э. Дзержинским. 

Совнарком постановил назвать новую государственную структуру Всероссийской чрезвычайной комиссией при Совете Народных Комиссаров по борьбе с контрреволюцией и саботажем (ВЧК). Таким образом, попытка проведения всероссийской забастовки государственных служащих явилась непосредственным толчком к появлению специального органа, призванного решать задачи по охране нового советского государственного строя. Несомненно, что и при других внутриполитических обстоятельствах рано или поздно большевики должны были бы создать орган, выполняющий абсолютно необходимые для существования любого государства функции разведки, контрразведки и политического розыска. 

    В первые месяцы существования ВЧК ее правовое положение, организационное построение, формы и методы деятельности не были достаточно четко регламентированы правовыми актами. До февраля 1918 года единственным документом оставалось постановление СНК об образовании ВЧК. В протоколе N 21 заседания Совнаркома от 20 декабря 1917 года было записано, что Всероссийская чрезвычайная комиссия призвана решать следующие задачи: 

1. Пресекать и ликвидировать все контрреволюционные и саботажные попытки и действия по всей России, со стороны кого бы они ни исходили. 

2. Предавать суду революционного трибунала всех саботажников и контрреволюционеров и вырабатывать меры борьбы с ними. 

3. Вести только предварительное расследование, поскольку это нужно для пресечения саботажа. 
    Более конкретно эти положения сформулированы в постановлении Совнаркома от 13 февраля 1918 года «О точном разграничении функций существующих учреждений розыска и пресечения, следствия и суда». Определялось, что «в Чрезвычайной комиссии концентрируется вся работа розыска, пресечения и предупреждения преступлений, все дальнейшее ведение дел, ведение следствия и постановка дела на суд предоставляется следственной комиссии при трибунале». Таким образом, четко разграничивалась компетенция органов ВЧК и следственных комиссий трибуналов. На Чрезвычайную комиссию возлагались только организация и непосредственное ведение оперативно-розыскной работы, судебные функции исполняли революционные трибуналы. Создавались нормальные взаимоотношения между этими органами. 

    В постановлении Совнаркома определялись также и меры, которые можно было использовать в борьбе с контрреволюционерами и саботажниками. Они были достаточно мягкими: предусматривалась конфискация, выдворение, лишение продовольственных карточек, опубликование списков врагов народа. Однако период гуманных мер был недолгим. Дальнейшее обострение внутреннего и международного положения привело к резкому ужесточению карательной политики Советского правительства. В связи с наступлением немецкой армии было принято постановление Совнаркома от 21 февраля 1918 года «Социалистическое Отечество в опасности!» В нем говорилось, что «неприятельские агенты, спекулянты, громилы, хулиганы, контрреволюционные агитаторы, германские шпионы расстреливаются на месте преступления». Исследователи считают, что этот документ наделил ВЧК правом внесудебного решения дел с применением высшей меры наказания — расстрела. 

Первоначально органы ЧК намеревались обходиться без агентуры. Она вызывала презрение у всех революционеров, испытавших «справки, доносы, жандармов любезности». Для получения информации о контрреволюционерах центральные органы и местные ЧК проводили «дни открытых дверей», когда граждане приходили с заявлениями. Однако вскоре самых активных посетителей «дней» стали находить убитыми. Тогда весной 1918 года на коллегии ВЧК приняли решение применять на практике агентурный метод осведомления. Вслед за этим началось использование различных разработок, инструкций, наставлений дореволюционных спецслужб. Это сразу поставило розыскную и контрразведывательную деятельность ВЧК на более высокий уровень. 

    20 марта 1918 года Ф. Э. Дзержинский выступил с докладом на коллегии ВЧК «О милитаризации комиссии». Речь шла о введении в ней воинской дисциплины. Это сыграло огромную роль во всей последующей истории советских органов государственной безопасности и обусловило высокую эффективность их деятельности. 

    В первые месяцы своего существования Всероссийская чрезвычайная комиссия была малочисленной и насчитывала всего несколько десятков сотрудников. Сферой ее деятельности фактически являлась только столица. Поэтому уже 28 декабря 1917 года ВЧК опубликовала в «Известиях ВЦИК» обращение к местным советам с предложением об организации на местах чрезвычайных комиссий. 23 февраля 1918 года была направлена радиограмма в губернии, в которой вновь подчеркивалась необходимость немедленной организации комиссий по борьбе с контрреволюцией, саботажем и спекуляцией. 18 марта 1918 года последовало новое обращение коллегии ВЧК, на этот раз уже из Москвы, куда комиссия переехала вместе с правительством. 

    С этого периода на местах активно приступили к созданию чрезвычайных комиссий. В конце марта 1918 года была образована Ярославская губернская чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией и преступлениями по должности при Ярославском губернском исполнительном комитете Совета рабочих и крестьянских депутатов. О ней впервые упоминается в одном из номеров «Ярославских губернских ведомостей». К сожалению, документальные материалы о начальном этапе работы губчека не сохранились. По свидетельству очевидцев, они были погребены под обломками здания, разрушенного во время вооруженного мятежа в Ярославле в июле 1918 года. 

    В первые месяцы губчека насчитывала несколько сотрудников, плохо подготовленных для сложной, трудной и часто опасной работы. Исполняющий обязанности председателя губчека Крылов 5 июля 1918 года обратился в президиум губисполкома с просьбой заменить его другим человеком, так как считал себя непригодным для данной работы. До начала вооруженного выступления в Ярославле против существующей власти оставалось несколько часов. 

    Мятеж в Ярославле начался рано утром 6 июля 1918 года. В тот период реальными силовыми структурами в городе являлись только милиция и немногочисленный отряд Красной гвардии. В их задачу входило поддержание порядка в Ярославле и других городах губернии. Отслеживанием политических и социальных процессов в обществе никто не занимался. Слабость местной ЧК позволила мятежникам неожиданно захватить город в свои руки. Выступление организовала подпольная заговорщическая организация «Союз защиты родины и свободы». 

    Для более эффективной координации действий «Союз защиты» решил перенести свой штаб из Москвы в Казань. Во время перебазирования ВЧК арестовала участников заговора, но руководители его скрылись. Савинков сбежал в английское консульство. Перхуров успел уехать в Ярославль, где и возглавил восстание. Савинков, Бредис, Дикгоф-Деренталь пытались поднять мятеж в Рыбинске, но местная ЧК смогла его предотвратить, своевременно организовав оборону военных объектов и быстро разгромив мятежников. В Муроме заговорщики продержались один день. Савинков и другие руководители штаба скрылись под Казанью. Судьба их была разной. Все они впоследствии были задержаны. Перхурова приговорили к высшей мере наказания в 1922 году в Ярославле выездной сессией Верховного трибунала. 

    В целом выступления организации «Союза защиты» были разгромлены достаточно быстро. Только в Ярославле мятежникам удалось продержаться около двух недель, после чего «Союз защиты родины и свободы» прекратил существование. В последние годы отдельные общественные организации пытались обелить деятельность Перхурова, но все эти попытки потерпели неудачу. Военная коллегия Верховного суда РФ в 1998 году вынесла определение в отношении бывшего полковника царской армии и руководителя ярославского мятежа 1918 года А. П. Перхурова. Приговор суда от 19 июля 1922 года признан обоснованным и оставлен без изменения. 

    После подавления мятежа работа ярославской губчека заметно активизировалась. Руководителем ее назначили члена губкома РКП(б) А. И. Григорьева. Как и во всяком новом деле, в деятельности комиссии было немало трудностей, а порой и неразберихи. Очень наглядно характеризуют обстановку в губчека выдержки из выступлений членов ее коллегии на заседании 18 августа 1918 года. 

    Зав. отделом по борьбе с контрреволюцией Вилкс заявил: «В отделе полная неразбериха, хаос. Мы не знаем точное число законченных и предполагаемых дел. Сейчас разбираем дела белогвардейского мятежа, но работа идет хаотично... Нет возможности восстановить картину мятежа за отсутствием соответствующих работников... Растерянность, неразбериха, бессистемность в деятельности комиссии являются специфической особенностью переживаемого момента. Этим страдают все учреждения города Ярославля. Все это происходит из-за отсутствия людей, неправильного использования имеющихся сил и отсутствия разграничения в работе. Все бумаги поступают к председателю, который не в состоянии разобраться в них из-за отсутствия времени». 

    Председатель губчека А. И. Григорьев: «Такое ненормальное положение, о котором говорит Вилкс, объясняется отсутствием опытных работников и перегруженностью имеющихся... Не было возможности правильно поставить отчетность». 

    Зам. председателя губернской ЧК Александров: «Предлагаю распределить работу между отдельными членами комиссии и работниками канцелярии. Ввести ежедневные устные доклады заведующих отделами и еженедельные письменные отчеты». 

    Замечания были справедливые. Формирование отдела по борьбе с преступлениями по должности решили отложить. Вести эту работу временно поручили отделу по борьбе с контрреволюцией. Недостатки постепенно устранялись. Для наведения порядка коллегия дала задание составить инструкции для отделов. В канцелярии губчека ввели учет входящих и исходящих документов, приходных и расходных денежных сумм. Организовали картотеки арестованных, а также учет личного состава губчека, разработали инструкцию по делопроизводству. 

    С декабря 1918 по декабрь 1919 года комиссию возглавил М. И. Лебедев, человек с большим революционным опытом, участник ленских событий 1912 года. Он развернул кипучую деятельность по реорганизации работы комиссии. В первом докладе губчека в новом составе говорилось: «Вступив в исполнение своих обязанностей, комиссия нашла одно разбитое корыто на месте учреждения. Главное внимание пришлось направить на следственную часть, т. к. за комиссией числилось арестантских дел 654. 3а две недели разобрали 198 дел. В Коровницкой тюрьме находилось около 2000 заключенных, на которых не было никаких дел, указывающих на сущность преступления». 

    Постепенно чекисты навели порядок в своем хозяйстве. Наладили профессиональную учебу. В ВЧК направили письмо с просьбой «помочь ярославским чекистам стать в первую очередь партийно сознательными работниками, прислать необходимую литературу». 

    Кадровую проблему пытались разрешить и в центральном аппарате. В феврале 1918 года ВЧК принимает решение о привлечении на работу в органы главным образом партийных товарищей, а беспартийных только в виде исключения. Это положение просуществовало фактически до августа 1991 года, то есть более 70 лет. 2 ноября 1918 года состоялось собрание коммунистов губернской ЧК. На нем избрали бюро фракции коммунистов при губчека в составе трех человек : председатель бюро Макарычев, заместитель председателя бюро Гришман, секретарь Киселев. В связи с указаниями из центра партийное собрание постановило: «Просить партию коммунистов дать в губчека политически зрелых работников, а беспартийных сотрудников по мере возможности из комиссии увольнять». 

    На работу в аппарат губчека направляются «закаленные в борьбе с самодержавием» опытные члены партии К. Я. Берзин, С. В. Васильев, А. В. Клочкова, Н. П. Кустов, Ф. И. Костоправов, А. А. Лебедев, А. К. Микелевич, Н. Н. Панин, Т. М. Смирнов, А. В. Френкель и другие. На них легла работа по ликвидации последствий мятежа, борьба с преступностью и крестьянскими волнениями. К 1919 году 80 процентов состава комиссии являлись членами и сочувствующими партии большевиков. 

    В мае 1919 года коллегия губчека утвердила специальное руководство, регламентирующее порядок обысков, права и обязанности комиссаров. В нем говорилось: «Все комиссары находятся в распоряжении заведующего секретно-оперативным отделом и все задания получают от него. Отправляясь на обыск, комиссар узнает о характере операции у заведующего отделом, а в ночное время у дежурного члена комиссии. По прибытии на место обыска комиссар обязан для присутствия при обыске приглашать представителя или члена домового комитета, а за отсутствием такового — дворника. Имеющейся вооруженной силой комиссар занимает все выходы и запирает их. 

    Все присутствующие во время обыска лишаются права хождения по комнатам и разговора между собой. Комиссар в это время производит обыск. В разговоры и пререкания как комиссар, так и отряд во время обыска не вступают, а лишь исполняют порученное задание.

    Обращение должно быть безукоризненное, корректное. По окончании обыска комиссар составляет протокол и его копию вручает под расписку на подлиннике представителю домового комитета. Во время обыска комиссар не должен забирать вещей домашнего обихода (щипцы, ножницы, вилки, ножи, тарелки, носильное платье). Если дело имеет контрреволюционный характер, внимание обращается главным образом на переписку, при деле спекулятивного характера — на товар, деньги и переписку. Золото в изделиях отбирается лишь в тех случаях, если вес их превышает норму. Золотые и серебряные монеты отбираются во всяком количестве». 

    За годы гражданской войны губчека заметно выросла. К концу 1921 года личный состав ее насчитывал 144 человека. В секретно-оперативном отделе работало 87 сотрудников, в особом отделе — 12, в общей части (шоферы, курьеры, машинистки, дежурные, истопники, канцеляристы) — 45 человек. В состав секретно-оперативного отдела входило шесть отделений. Каждое занималось своим направлением (по левым и правым партиям, священнослужителям, спекуляции, саботажу и преступлениям по должности, бандитизму, оперативному обслуживанию госучреждений и т. д.). В соответствии с изменяющейся оперативной обстановкой и указаниями центра в структуру комиссии вносились необходимые коррективы. 

    Руководство ВЧК старалось активно освобождаться от сотрудников, компрометирующих органы государственной безопасности своими действиями или поведением в быту. С этой целью регулярно проводились аттестации чекистов. Согласно приказу ВЧК N 406 в конце 1921 года ее прошли и сотрудники губчека. В состав аттестационной комиссии входил представитель губернского комитета партии. 

    В результате проделанной работы 26 сотрудников губчека уволили. Причины разные: несоответствие служебному положению, нежелание работать, компрометирующие обстоятельства и другие.