В сентябре 1942 года на территорию Борисоглебского района Ярославской области были заброшены агенты немецкой разведки Карл и Дубель. В тот же день они явились с повинной в органы местной власти. Следствие показало, что, находясь в плену, они окончили разведывательно-диверсионную школу и получили задание выявлять в Ярославле и его окрестностях наличие оборонительных сооружений, аэродромов, воинских частей, характер грузов, следующих по железной дороге, характер и объем выпускаемой продукции. Агенты имели радиостанцию, личное оружие, фиктивные документы. С октября 1942 по апрель 1943 года с целью отвлечения сил и средств противника сдавшиеся немецкие разведчики участвовали в радиоигре, которую провело УНКВД Ярославской области.

    14 мая 1943 года арестовали немецкого агента, окончившего Варшавскую разведывательную школу (бывшего командира взвода Красной Армии). Он работал под контролем контрразведки в Ярославле. В соответствии с полученным заданием он регулярно докладывал немцам о своей якобы проделанной работе. 15 мая 1943 года был арестован еще один выпускник Варшавской школы, который также под контролем чекистов “работал во благо Великой Германии” в Рыбин­ске, о чем регулярно докладывал в разведцентр по радиостанции.

    Упомянутые выше Богданов, Угаров и Добрецов дали подробные показания об известных им разведорганах противника, готовящейся для заброски в тыл Красной Армии агентуре, а также рассказали об условиях радиосвязи группы с немецким центром “Цеппелин-норд”. Располагая этими данными, ярославские сотрудники УНКВД приняли решение от имени группы “Лесники” начать с противником радиоигру с целью дезинформации германского руководства и вызова на территорию СССР других агентов немецкой разведки для их захвата. Всего за время этой радиоигры, которая продолжалась до конца марта 1945 года, противнику передали 158 сообщений, от него получили 141 радиограмму. В результате этой операции было арестовано 12 специально обученных немецких агентов. Это позволило почти полностью нейтрализовать в Ярославской области деятельность РСХА.

    Успешно решать контрразведывательные задачи помогало население. Одних агентов задерживали непосредственно бойцы истребительных батальонов, созданных из числа местных жителей. В задержании других вражеских лазутчиков важную роль сыграла полученная от местных жителей информация. Вот только несколько примеров.

    Во время приземления на парашютах немецкие агенты Родионов, Шушпанов и Самбуров были замечены колхозниками, которые сразу же сообщили о них в органы НКГБ.

    В сентябре 1942 года под Кукобоем учительница Нина Кордюкова обнаружила шпионское снаряжение, днем позже с помощью колхозников чекисты задержали двух военных, оказавшихся вражескими диверсантами — Ивлиева и Селезнева.

    В сентябре 1943 года колхозница Прасковья Цветкова в Пошехонском районе, проявив выдержку и находчивость, помогла задержать двух немецких агентов — Качусова и Никитина.

    На основе всех сведений, полученных от зафронтовой агентуры, опроса арестованных, трофейных документов и иных данных, составлялись обобщенные списки вражеских агентов, они объявлялись во всесоюзный розыск. За годы войны с 1941 по 1945 годы в розыске находилось около 30 тысяч военных преступников.

    Еще одной важной задачей органов госбезопасности в годы войны стало выявление работавших на захваченных территориях официальных сотрудников и агентов немецких специальных органов, а также лиц, сотрудничавших с врагом. В Ярославской области эта работа проводилась с начала 1942 года, когда в регион стали приезжать люди из освобожденных соседних районов, где активно действовали немецкие специальные органы и администрация. К маю 1943 сотрудники Калининского управления НКВД выявили и разоблачили около 600 немецких агентов и вражеских пособников, но часть предателей скрылась. Некоторые из них приехали в Ярославскую область, где были выявлены и арестованы.

    В январе 1942 года в Ярославле арестовали по подозрению в сотрудничестве с немецкими специальными органами Журавлева, находившегося в конце 1941 года на оккупированной территории. Он рассказал, что по заданию немцев неоднократно проникал в расположение передовых частей Красной Армии для сбора военных сведений. 17 апреля 1942 года в Ярославле арестовали Петрова. В январе 1942 года его завербовали немцы для выявления партизан, коммунистов и советских активистов в Торопецком и Ленинском районах Калининской области. 29 мая 1942 года задержали по подозрению в шпионской деятельности Горева. В сентябре 1941 года его взяли в плен на Калининском фронте и поместили в Печорский лагерь военнопленных. Там его завербовали немецкие спецслужбы. С целью выявления партизан и членов ВКП(б) его поселили в деревне Васьково Торопецкого района Калининской области. Здесь он выполнял задания немцев до прихода частей Красной Армии. В июне 1942 года была арестована Мачулан. Во время оккупации города Торопца она работала на немецкую разведку: выявляла партизан и партийно-советских работников, действовавших в тылу фашистских войск. После освобождения Торопца Мачулан скрылась. В Ярославской области она появилась в конце мая 1942 года.

    С течением времени расширялась география районов, откуда приезжали в Ярославскую область побывавшие в оккупации лица. Среди них выявлялись предатели и вражеские пособники.

    В мае 1944 года сотрудники Ярославского управления арестовали Лилова. В 1942 году его в составе группы разведчиков направили в немецкий тыл на оккупированную территорию Ленин­градской области. На третьи сутки их окружили немцы, Лилов сдался в плен. В штабе полевой жандармерии он дал подробные показания и был завербован в качестве агента немецкой разведки, о чем дал письменное обязательство.

    В августе 1944 года после длительного изучения арестовали Матюшенко и Вешняка. Проживая в оккупированной Полтавской области, по заданию полиции они предавали партизан, партийных и советских активистов. Матюшенко принимал участие в казнях патриотов. В Первомайском районе в феврале 1945 года после длительного оперативного изучения арестовали Новикова. В октябре 1941 года он попал в плен и дал согласие работать на германскую разведку. После окончания учебы в спецшколе его зачислили в постоянный состав школы, в которой он работал до декабря 1943 года. В январе 1944 года Новиков появился в Ярославской области. Полученные данные о его предательской деятельности подтверждались сведениями отдела контрразведки “Смерш” Краснознаменного Балтийского флота.

    В начале 1945 года был задержан Словцов, проживавший на оккупированной территории Ленинградской области. Он сотрудничал с немецкими спецслужбами. В частности, по его доносу в начале 1943 года была арестована и расстреляна семья партизана Савельева. Полученные сведения подтверждались данными УНКГБ по Ленинградской области. В начале 1945 года сотрудники Управления арестовали Нелюбову. Она проживала в Калуге и после оккупации выполняла задания начальника полиции Васильева, участвовала в борьбе с партизанами. В частности, установила и выдала немцам местонахождение штаба партизанского отряда в деревне Пучково. После освобождения Калуги скрылась и приехала в Ярославль.

    Война прошлась не только по судьбам отдельных людей, но и целых народов. Мы знаем о переселении немцев, жителей Прибалтики, Западной Украины и Белоруссии, крымских татар и народов Северного Кавказа. Между тем, ярославская земля тесно связана с судьбой ингерманландцев— финноязычного населения Ленинградской области. В отношении Ингерманландии имелись свои планы у немцев и у финнов, но им не суждено было сбыться. В связи с изменением военно-политической обстановки в 1943—1944 годах большая часть ингерманландцев переселили в Финляндию. Согласно договоренности между двуми странами после войны они были возвращены в СССР, но прибыли на новые места жительства. В частности, в сельские районы Ярославской области. Здесь они проходили через фильтрационные пункты. Среди прибывших выявлялись сотрудники разведывательных, контрразведывательных, полицейских и иных оккупационных структур, вражеская агентура, пособники и просто уголовные элементы. Для организации контрразведывательной деятельности среди этой категории граждан из сотрудников Ярославского УНКГБ в январе 1945 года сформировали девять оперативных групп.

    В результате кропотливой работы Ярославское управление НКГБ выявило ряд предателей. В феврале 1945 года были арестованы проживавший в Первомайском районе — Вирки, в Углич­ском районе — Кацелайнен, в Борисоглебском районе — Юнолайнен, Лембинен и Виролайнен. Следствие установило, что после оккупации Ленинград­ской области все они добровольно перешли на службу к захватчикам. Вирки так рассказал об этом: “В марте или апреле 1942 года я добровольно поступил на службу в немецкую жандармерию СД. Позднее был назначен начальником сельской полиции Красногвардейского района и работал до сентября 1943 года — до момента эвакуации. После того, как я изъявил желание работать в полиции, начальник жандармерии города Гатчины немецкий офицер Ригер дал мне задание выявлять коммунистов, советский и партийный актив, партизан, парашютистов, лиц, высказывающих недовольство немцами и их оккупационным режимом”.

    Кацелайнен: “После того как мы были приняты на работу в полицию, офицер нам сказал, что подробные указания мы получим от начальника полиции Вирки Андрея. Через несколько дней в поселок Сусанино приехал Вирки, который вручил нам удостоверения и рассказал, какие обязанности на нас возлагаются. Он заявил, что в первую очередь мы должны выявлять коммунистов и советских работников. Кроме того, он дал нам задание выявлять партизан и подозрительных лиц, немедленно их задерживать и направлять в полицию. Несколько позднее Вирки нас вторично собрал и дал задание выявлять среди населения лиц, которые ведут разговоры против немецкого правительства и порядков, устанавливаемых немцами на оккупированной территории, и доносить о них в полицию. Я доносил немецким властям об антифашистской агитации, проводимой жителями Сусанино, в частности, Ивановым Николаем, Коротковой и другими. Летом 1942 года мною были задержаны два советских парашютиста, которых я доставил начальнику районной полиции Вирки”.

    Лембинен: “В июне 1942 года я был вызван в город Гатчину в гестапо, где немецкий офицер сделал мне предложение тайно сотрудничать с гестапо, на что я согласился. Я получил от офицера задание выявлять коммунистов, комсомольцев, партизан, скрывающихся в лесах, и задерживать их, а если это невозможно, немедленно сообщать о появлении партизан, парашютистов и подозрительных лиц. Эти сведения офицер предложил передавать Вирки, который, как заявил офицер, будет знать, что я связан по секретной работе с гестапо”.

    Лембинен: “В июне 1942 года я был вызван в город Гатчину в гестапо, где немецкий офицер сделал мне предложение тайно сотрудничать с гестапо, на что я согласился. Я получил от офицера задание выявлять коммунистов, комсомольцев, партизан, скрывающихся в лесах, и задерживать их, а если это невозможно, немедленно сообщать о появлении партизан, парашютистов и подозрительных лиц. Эти сведения офицер предложил передавать Вирки, который, как заявил офицер, будет знать, что я связан по секретной работе с гестапо”.

    Юнолайнен: “В октябре 1941 года меня вызвали в немецкую комендатуру, там со мной разговаривал офицер гестапо, которому я дал подписку о сотрудничестве с тайной полицией. Согласно подписке я должен был выявлять коммунистов и партизан”. Летом 1942 года Юнолайнен узнал о появлении партизан в деревне Заборье и сообщил об этом Вирки. Был вызван карательный отряд. В ходе облавы, в которой участвовали Вирки и Юнолайнен, одного партизана убили. Следствие установило и других вражеских пособников, связанных с Вирки. По его заданию они выявляли партизан, партийных, советских активистов и лиц, недовольных оккупационным режимом, вместе с немецкими отрядами участвовали в карательных операциях. Летом 1943 года Вирки совместно с полицейским Новосельцевым в деревне Выркино задержали двух советских парашютистов, которых они доставили в гестапо.

    В феврале 1945 года был арестован проживавший в деревне Плишкино Некоузского района бывший красноармеец финн А. П. Клух. В июне 1941 года он перешел на сторону противника. В марте 1942 года его зачислили в подчинявшийся абверу полк специального назначения “Бранденбург”, где он принял присягу и прошел обучение диверсионной деятельности. Клух забрасывался в тыл Красной Армии, участвовал в расстрелах советских партизан и разведчиков. В 1942 году немецкое командование наградило его медалью “За штурмовое отличие”, в 1943 году направило в Финляндию, где он был назначен капралом в “3-й отдельный батальон родственных народов”.

    В марте 1945 года был арестован И. С. Мейер. Он проживал в оккупированном районе Ленинградской области. В 1942 году его завербовали немцы для борьбы с партизанами. Мейер выдал оккупантам бывшего председателя сельсовета И. Ф. Мейера, секретаря сельской парторганизации И. Матикайнена, председателя сельсовета И. А. Инна и еще шестерых человек. В 1943 году он уехал в Финляндию, где оказывал помощь местной контрразведке. В частности, выдал полиции семью командира Красной Армии Ига Эйно Матвеевича.

     В апреле 1945 года сотрудники Ярославского управления арестовали проживавшего в Любимском районе П.П.Хокконена. После оккупации Гатчинского района в сентябре 1941 года немцы его назначили начальником волостного полицейского управления. В этой должности он организовывал борьбу с советскими парашютистами и партизанами, антифашистами, производил аресты и обыски.

    Всего из числа репатриированных ингерманландцев до мая 1945 года выявили более двух десятков предателей.

    Важной составляющей деятельности органов госбезопасности в период войны была борьба с лицами, совершившими контрреволюционные преступления в советском тылу. Согласно действовавшему в тот период уголовному кодексу контрреволюционными признавались преступления, подпадавшие под действие статьи 58. Всего в области во время войны по этой статье было арестовано около тысячи человек.

    В начале войны население нашей страны охватил мощный патриотический порыв, который объединил в борьбе с фашизмом и часть бывших врагов советского государства. Однако для некоторых советских граждан германский фашизм, особенно на первом этапе войны, воспринимался как освободитель. Например, в первые месяцы войны один из ярославцев говорил: “Гитлер человек умный и правильно ведет свою политику. Гитлера бояться не надо, при нем будем жить не так, как сейчас. Если бы я был в армии, то сдался бы в плен со всеми подчиненными, потому что родину, какую сейчас имеем, не стоит защищать. Гитлер победит, и немецкая нация, как культурная, должна управлять народом”. Довольно быстро под влиянием практической оккупационной деятельности эти иллюзии стали рассеиваться.